Многие люди, слышавшие песни Владимира Высоцкого о Великой Отечественной войне, были уверены, что автор сам прошёл окопы и бои, был лётчиком или танкистом. Но в 1941 году великому певцу было только три года.

Пока не потеряли то, что свято,

Во имя тех, кто не пришёл с войны,

Не продавайте Родину, ребята!

Не стоит та медаль такой цены!

Всё в мире переменчиво и тленно.

Настало время и «пяти колец».

Забыты идеалы Кубертена.

Повсюду правит Золотой Телец.

Как в балагане, на дешёвой сцене,

Где заправляет дьявол по плоти,

Вас нагло опускают на колени

И требуют униженно ползти!

Для них и ложь, и правда – всё едино!

И будет не по правилам игра.

Вы веруете в честный поединок,

А за столом, напротив – шулера!

Они вас поприветствуют у входа,

Измазав чёрной грязью – за глаза.

У них в руках – краплёная колода,

А в каждом рукаве – по два туза.

Озлоблена, убога и сутула,

Европа вся хронически больна:

От имени «Россия» сводит скулы,

И бешеная капает слюна.

Вновь побеждает «избранная раса»,

Соперников зажавшая в тиски.

И прыгают куски живого мяса…

Напичканные допингом куски.

У «избранных» есть Право, нет Запрета.

Не получилось? Можно повторить!

А в качестве примера – эстафета!

Всё, как всегда! О чём тут говорить?

Вы можете поехать. Ваше право.

Решайте сами – быть или не быть.

Но знайте, что сегодня Честь Державы

Вам легче уронить, чем защитить.

И вам уже условия создали,

Чтобы свести на нет ваш тяжкий труд.

А если и добудете медали,

Не факт, что их потом не отберут.

Пока не потеряли то, что свято,

Во имя тех, кто не пришёл с войны,

Не продавайте Родину, ребята!

Не стоит та медаль такой цены!

Спортивный бой всегда зовёт к экрану.

И слава тем, кто победил в бою!

Но эти игры я смотреть не стану.

Здесь унижают РОДИНУ мою.

Автор - Константин Фролов.

"Вячеслав Веденин в соответствии со своей репутацией непревзойденного тактика и соответствующим прозвищем профессор всегда бежал на последнем этапе. Но так получилось, что перед последним этапом норвежцы выигрывали у советской команды минуту и полторы секунды — фору, отыграть которую, казалось, невозможно. Хотя началась та гонка для советских лыжников очень оптимистично. После второго этапа они даже лидировали. И тут роковой третий участок дистанции, который советская команда провалила.
- А еще я здорово разозлился, — рассказывал потом Вячеслав Петрович. — И на наших журналистов, покинувших ложу прессы еще до моего старта, и на земляков-болельщиков, которые потянулись к выходу со стадиона. В общем, на всех, кто похоронил нас загодя. Я ведь прекрасно знаю, почему наши туристы уходили со стадиона: магазины в городе работали последний день — назавтра выходной был, вот они и спешили покупки сделать. Корреспонденты следом потянулись. И мне так обидно стало. Как же можно не верить в русского лыжника! В нашего человека! Для меня это было дикостью. Ни одной фотографии моей не сохранилось с этой гонки, ни одного интервью! Перед стартом столкнулся с тренерами Каменским и Кузиным. Плоская бутылка коньяка, отхлебывают из горла: «Слава, второе место — тоже место!»

На отметке 4,5 километра остался тренер Привалов, он-то и крикнул Веденину, что тот теперь проигрывает норвежцу 47 секунд.
Веденин : понял , что скоро увижу Харвикена. Спину его наверняка буду видеть, а вот чтобы догнать, дистанции может не хватить. Лыжня в подъем меня бросила — прямо в лоб. «Елочкой» карабкаюсь, и след норвежца читаю, рубчики его лыж на снегу. Канадские болельщики кричат мне сверху: «Минус тридцать семь». Значит, почти половину я уже отыграл. Умом чувствую: больно рукам, а должно быть больно в груди, но желание догнать соперника, вырвать у него победу — оно сильнее всего.
На восьмом километре стояли наши туристы. «Минус четырнадцать», — закричали они на весь лес. И тут он увидел своего соперника: Харвикен был на вершине подъема, а Веденин в самом его начале. Норвежец, поспешно отталкиваясь палками, пошел на спуск, но вначале он обернулся…
Никто не знает, какие чувства испытал Харвикен, увидев за спиной, совсем близко лыжника в белой форме с упрямым наклоном головы. А Веденин всегда выступал во всем белом: белая шапочка, белые гетры, белый комбинезон, белые ботинки.

За один километр двести метров до финиша Веденин поравнялся с лидером.
- Харвикен не выдержал и уступил лыжню, по которой я несся, не видя и не слыша ничего вокруг. Я покосился на него, вижу, что Харвикену тоже несладко. Какая-то черная маска у него вместо лица. Метров четыреста он еще держался, его лыжи по моим щелкали, а потом отстал. Как я финишировал — почти не помню. Черту пересек, и все — темнота. Следующее воспоминание — как мне уже после финиша зубы пытаются разжать. Видимо, я их в остервенении так сжал, что говорить не мог. Когда же дар речи ко мне вернулся, первым делом спросил: «Ну как, мы выиграли?» Потому что в конце этапа уже ничего не понимал.
Рассказывают, после той победы мэр Саппоро сказал нашему спортсмену примерно так: «Я теперь понял, почему мы проиграли русско-японскую войну. Потому что в Советском Союзе есть такие люди, как вы, мистер Веденин». А на вручении ордена Ленина в Кремле Вячеслав Петрович был удостоен еще одного комплимента: «За две недели вы сделали для нашей страны столько, чего дипломатам не удалось добиться за пять лет».
Те Олимпийские игры вообще вошли в историю, как игры Веденина. Ему даже сошло с рук политическое хулиганство. На торжественной церемонии открытия присутствовал Император Японии Хирохито. По протоколу каждая делегация страны, принимавшая участие в параде, проходя мимо императора, слегка склоняла перед ним знамя в знак приветствия. В советской команде знаменосцем был Вячеслав Веденин.
И он знамя своей страны перед главой государства, с которым мы тогда находились в давних напряженных отношениях, не склонил. Да и как это сделаешь, если сзади идут самые здоровые из хоккеистов — Рагулин, Ромишевский и сверлят взглядами. Они-то загодя предупредили: «Ты перед кем наше знамя будешь преклонять?!».
Конечно, это было дерзостью, нарушением международного этикета, много можно подобрать эпитетов к этому поступку. Но и — искренняя гордость за свою страну, убежденность в том, что именно это государство — лучшее на планете. И это перед ним должны склоняться в почтении флаги всех других стран. Высокопарно? Но так жили, и так думали. Искренне в это верили.
Газета «Вечерний Саппоро» потом вышла с заголовком «Советский Союз бросил вызов всем!»
Однако император зла не держал. Лично поздравил Веденина с победой в эстафете. Подарил деревянную японскую маску."