МИД США требует от России пояснить, почему её флаг развевается на здании Парламента Крыма...
Во-первых, это красиво.
Во-вторых, будете много говорить, И У ВАС ПОВЕСИМ!!!

Дело было на Кольском полуострове, на одной из баз ПЛАРК. Служил там в то время, как говорили, Самый Старший Лейтенант Северного Флота Витя Тростянский. Вот так вот - стать самым старшим по возрасту лейтенантом на флоте, надо было постараться. А Витя...он не то, чтобы специально всю жизнь старался, он и флот были просто несовместимы. Тем более Витя, в котором южных кровей процентов было эдак на 90% и Северный Флот с его специфическими тяготами и лишениями в виде полярных ночей, морозов, буранов и прочих всем хорошо известных прелестей. А ведь не случайным человеком был Витя на флоте, далеко не случайным. Династическим, можно так сказать. Батя его дослужился до вице- или контр- (сейчас уже не помню) адмирала на Краснознаменном ЧЕ ЭФ-е был в аккурат к щепитильному моменту выбора жизненного пути для любимого сына, ибо ВиктОр изволили к тому моменту заканчивать 10-й класс, переведен на Балтику. Да чуть ли не в Политуправление Флота. Да чуть ли не начальником. Поговаривали, что крупнозвездный и даже орденоносный папаша умудрился в свое время на Краснознаменном ЧеФе приложить лощеную офицерскую руку к командованию соединением дизелюх, возможно, правда, также - по политической линии (сии подробности за давностью лет нам уже не уточнить). Ясен пень, фантазия папаши относительно светлого будущего своего чада дальше морской службы, да не просто морской, а так, чтобы над пилоткой постоянно было эдак не менее 50-и метров не очень дружелюбной человеческому организму водной среды, не распространялась. К тому же в то время свою Абсолютную Власть над морем забирали Невидимые Бойцы морских театров Холодной Войны - атомоходы. Чем не карьера для молодого аболтуса. После недолгих размышлений был Витюша сослан папашей в казармы ракетного факультета ВВМУ им. Ленинского Комсомола изучать, так сказать, типологию и повадки самых неуловимых представителей ядерной триады всеми нами горячо любимой Советской Родины. Но надо было знать Витю, а люди, рассказавшие мне эту историю, знали его более чем хорошо. Витя привык жить хорошо, жить красиво, жить празднично. Писать стихи и песни, играть на гитаре, волочиться за невообразимым количеством юбок, степенно дефилирующих в хорошую погоду по Невскому. Буйная кровь настоящего Севастопольца не оставляла его организму ни малейшего шанса на усидчивость, столь необходимую для постижения неподъемных для авантюристических Витиных мозгов дисциплин вроде баллистики, теории автоматического управления и т.д. К тому же суровый казарменный быт кузницы подводных кадров вверг Витю в непрекращающуюся затяжную депрессию, которая все время подавала Витиному мозгу сигналы, что пора бы, собственно, ее как-нибудь, желательно привычным способом, развеять. Ну как-то по детству продержался Витя на казарменном положении, не вылезая из косяков, (а кто с Вити в училище смог бы за них спросить?) курса до 3-го, а может и 4-го, (науке сей факт опять же, за давностью лет неизвестен). Однако с этого момента курсантам можно уже было ночевать дома, а не в казарме. Тут-то бунтарский дух Вити отработал обеими машинами "на самый полный". Витя снял квартиру. Не знаю уж, как объяснил он сей факт своему политически грамотному папаше, думаю, наплел что-нибудь про близость той "курсантской норы" к училищу, про важность сего факта для достойного несения службы и прилежной учебы, ну и т.д. И что мы получили в сухом остатке? Страдающего спермотоксикозом и мыслями о потерянной юности Витю, красивую курсантскую военно-морскую форму, хату, Ленинград с его симпатичными юными представительницами и...практически полный голяк в Витиных курсантских карманах. Если папа платит за хату, питание обеспечивается родным Училищем, карманные деньги какой-никакой стипендией, то как объяснить суровому флотоводцу, для чего нужна одна-другая-третья десяточка в неделю? Реакция на такую просьбу старого Морского Волка, да еще по политической части, была вполне предсказуема. Поэтому Витя просить не стал. Витя пошел работать по ночам. Куда? Ну куда можно было пойти работать ночами в Ленинграде 70-х курсанту Военно-Морского Училища? Витя пошел работать в морг! Обмывать трупы. Сторожить их к тому же, чтобы ночью не разбежались. И приуспел в этом деле. Какое-то время длилась лафа и текло рекой Шампанское под восторженные визги Лучшей половины человечества на Витиной съемной хате. Как результат - ухудшилась итак стремившаяся к нулю успеваемость, по училищу поползли слухи. Ну а мир, как говорится, не без добрых людей, да и у Политуправления флота всегда были длинные руки. Короче, папу информировали, чем занимается без 5-и минут Офицер-Подводник одного из Величайших Флотов мира в освобожденное от учебы время. Информировали так тихонечко, ненавязчиво, на ушко. Чтобы кулуарными штабными сплетнями не позорить седины бравого адмирала. Последнее дежурство в морге выдалось для Витюши, прямо скажем, не совсем удачным. Скорее трагическим. Ночь. Улица. Фонарь. Дверь в служебные помещения морга. У двери останавливается армейский УАЗик и из него выходят двое мичманов-морпехов из роты охраны штаба Балтфлота. Стук в дверь. На пороге появляется в жопу пьяный курсант, ради понта напяливший на себя брезентовый фартук. Витю крутили недолго. Сказались различия в боевой и общефизической подготовке фигурантов. Доставлен был в том же виде, что и повязан, непосредственно на адмиральскую квартиру. В родительский дом, так сказать. К началу начал. На суд разгневанного отца под причитания любящей матушки. Так несчастливо закончилась первая попытка трудовой деятельности самого старшего лейтенанта Северного Флота, Вити Тростянского.

Заинтригую еще больше ))) Чтобы Вы себе могли наилучшим образом представить героя нашего повествования, вспомните одного из героев фильма "Свадьба в Малиновке", бесподобного Папандополу. Ну так это ж с Витей, не с Витей-курсантом, а с Витей-старлеем на излете его военно-морской карьеры в качестве офицера-подводника в возросте 40-а годов с гаком, так это будет одно лицо. Я же не зря написал, что у этого человека был безудержный темперамент и абсолютно авантюристический склад ума. Южанин - вылитый Попадопало. Насладились впечатлениями? Тогда пойдем дальше...
Представьте себе забытый Богом городок, умостившийся между сопок, имеющий, однако всю подобающую отдельному гарнизону инфраструктуру, что-то вроде ракетных складов, РТБ для постояльцев этих складов, с чьей-то легкой руки именуемых "Гранитами", №-ое количество пирсов с ошвартованными около них субмаринами, ну и прочую атрибутику в виде ДОФ, ДОС-ов, "каменных крейсеров" (так на флоте именуют казармы), штаба и прочих немаловажных построек. Вокруг всего этого благолепия сопки и ниехрена больше. Полярная ночь, последний день февраля 1980-какого-то года, полдень. Представили?
Теперь впишем в этот в общем-то мирный пейзаж практически одинокую, ибо на улице метель, да и на службе люди, как никак, фигуру. В тренировочных штанах, в одном форменном ботинке и в одном домашнем тапочке, в распахнутом бушлате, накинутом на засаленную олимпийку из под которой торчит не менее засаленная тельняшка, с непокрытой головой, гордо держа в полувытянутой руке расчетную книжку (если тогда это так называлось), наш Виктор целеустремленно пробирается через свеженаметенные сугробы к зданию штаба за авансом. Это был первый выход Легенды Северного Подводного Флота в люди после героического начала празднования Дня Советской Армии и Военно-Морского Флота. Просто оно (Шило) кончилось у Вити. Напрочь! Во всех емкостях-заначках, во всех банках и канистрачках, а податься за ней в РТБ через два КПП на этот раз куража не хватило. Наличность же к тому моменту была употреблена на закупку нехитрой закуски и на прочие организационные нужды.
Товарищем старшим лейтенантом было принято единственное с его точки зрения грамотное тактическое решение напомнить о своем существовании в штабе части и не с целью подачи рапорта о благополучном завершении запоя, а с целью выцепить из расчетной части причетающийся ему аванс и после дружественного визита в магазин отправиться поправлять пошатнувшееся за время "праздников" здоровье.
Звезды были явно расположены к нему в этот день. По пути в штаб он был обнаружен, взят на сопровождение и безусловно перехвачен доблестными наладчиками комплексов проверки и диагностики ПКР, которые совершенно случайно оказались в нужное время в нужном месте. Виктор был перехвачен, развернут на 180 градусов, препровожден домой, похмелен и т.д... Чем закончилась та история мне неизвестно, но Виктор за более чем недельный прогул наказан не был. Просто у командиров на тот момент уже не осталось сил и средств для наказания этой легендарной личности.

Витя мстил флоту всю жизнь! Отцу и флоту! Отцу за то, что тот отдал его во флот, а флоту за то, что он воспитал Витиного отца - непоколебимого адмирала. Витя выпустился как-то из "Ленкома" и должен был, согласно планам отца, пополнить собой стройные ряды БЧ-2 одной из "Убийц городов" или в перспективе разрабатываемых "Убийц авианосцев". Конечно же АПЛ, что немаловажно для быстрой военно-морской карьеры, конечно же Северный Флот, ну не ТОФ же, в самом деле... Но от одного словосочетания "прочный корпус" или от слова "автономка" Витя впадал в буйное помешательство, выражавшееся в нарушении всех возможных пунктов Уставов. Первым постоянным местом службы лейтенанта Тростянского стала "губа" и это, несмотря на должность, занимаемую его отцом на Балтфлоте. Однако, тут проявились и "положительные" черты характера Вити. В перерывах между "отсидками" он стал основным и незаменимым организатором, а по совместительству "тамадой" всех неформальных тусовок высшего офицерского состава базы. Доходило до смешного: -Где Тростянский? -На губе! -Доставить! ... -Вить, тут это...надо бы организовать выезд на шашлычок, на рыбалочку...ну сам понимаешь, гитара (Виктор бесподобно играл и пел, в том числе и песни собственного сочинения)...девушки (чтоб не местные)...ну и все в таком духе... Короче, от службы в чреве "Стального гроба" Витя откосил, как-то получил старлея, но, гад, втянулся в этот вечный праздник жизни, которым стала его служба. Его бы начклубом сделать, чтобы реализовать его творческий потенциал, да надоел он всем к тому моменту, подустал. Пропал в глазах молодой задор, да поисчезали с траверза молоденькие подружки-североморки. А ведь он жеж - РАКЕТЧИК по специальности. Ну и был Витя переведен в часть, представляющую собой арсенал ПКР "Гранит" для лодок проекта 949А. Стал "Главным начальником всех ракетных тележек в/ч №..." Женился на украинке, но не успокоился...))) На построении -Тростянский, почему опять глаза красные? -Конъюк...конъюнк...конъюнктивит у меня от ветра! -Вон отсюда! Как-то вечером в разгар перестройки в тихой московской квартире раздается телефонный звонок. - Василич, привет, это Виктор! - Привет-привет, как служба? - Да я сейчас в отпуске, на родине жены, на Украине! - Ну здорово! Как отдыхается? Когда будешь проездом в Москве? .... - Да я, наверное, обратно не поеду! Я уволился! - Так ты ж говорил, что в отпуске??? - Да я и приехал в отпуск, а тут... - Что случилось??? - Да ничего, тут кооперативы, жизнь бьет ключем. Я тоже занялся. Буду овощи-фрукты в Североморск возить-продавать. - А служба-то как? - Ну я им позвонил, сказал... - И что??? Тяжкий вздох, пауза... - Ну так что??? - Сказали, что ты у нас, Тростянский, с флота только 200-м уйдешь!

Поздний вечер. Полярная ночь. Гарнизон №, затерявшийся среди сопок Кольского полуострова. ДОС. Двухкомнатная квартирка, почти пустая, двое мужиков в кухне. На столе нехитрая закуска и разбавленное Шило. Один, типа "заказчик" - старший лейтенант Северного Флота, офицер-оружейник, ответственный за хранение и поддержание боеспособности быстрой и безболезненной смерти всех авианосцев вероятного противника, наш уважаемый Виктор Тростянский. Второй, типа "подрядчик" - инженер-наладчик одного из московских номерных заводов, ответственный за сдачу флоту уникального комплекса контроля и диагностики той самой "смерти", именуемой иногда "Гранитами", в узких кругах "семисотыми", "сорокопятками", от 3М45, а уж совсем во враждебных нам кругах SS-N-19 Shipwreck. Инженера назовем Василичем. Василич: - Вить, природа тут у Вас...места такие...много чего неизведанного (тема сводится к обсуждению местных тайн природы, как в фильме "Особенности национальной рыбалки", чудеса на кордоне егеря-Кузмича)... Витя, выдержав паузу, которой предал великое значение месту своих службы и проживания: - да всякое тут бывает...(ну, наверное Кузмича с Вити писали в том фильме)... -Вот росомахи, бывает, в городок заходят, собак зазевавшихся крадут... Василич: - да я не про то, я слышал, полетывают тут у вас...эти...не наши... Витя: - супостаты, штоль? Да ты охренел, мы тут с нашими арсеналами знаешь как прикрыты?! Василич: - да ты не понял, я про тарелки....про летающие.... Витя, после паузы: - а....эти....да я их видел... Василич: - да ну-у-у??? Расскажи! Витя: - давай выпьем, налито жеж... Василич: - ну давай! ..... Василич: - рассказывай уже! Витя: - ну помнишь, ты в том году осенью с бригадой регулировщиков приезжал (регулировщики радиоэлектронной аппаратуры)? Василич: - ну да! Витя: - моя жена как раз в отпуске была... Василич: - помню я, еще за грибами ходили... Витя: - давай выпьем! Василич: - ну давай! .......
Василич: - ну и что? Витя: - тебя тогда в Москву отозвали... Василич: - ну помню, уехали мы, все равно нихрена не работало... Витя:- а регулировщица твоя, Валя, осталась... Василич: - ну да, кое-что доделать надо было... Витя:- так она на второй день после вашего отъезда ко мне переехала... Василич: - да ну? Вить, ну ты даешь! Витя: - да как-то вот так сладилось...выпьем? ...... Василич: - ну? Витя: - что ну? Как-то выходной. Валя плещется в ванной, я на кухне курю... Кто-то шебуршится ключами в дверном замке. Открывается дверь, на пороге жена с чемоданами. Василич: - блять! Давай выпьем! .... Витя: - Валя выходит из ванной в халатике жены! Здрасьте, приплыли - швартовой команде занять места согласно расписанию... Василич: - И?
Витя: - Валя собралась и ушла жить в общагу Василич: - А жена? Витя: - а что жена...разделась...прошла на кухню... и тут я в первый раз увидел ИХ!!! Василич: - КОГО? Витя: - ТАРЕЛКИ! ЛЕТАЮЩИЕ, МЛЯТЬ!!!

Представим себе ситуацию: Ангар РТБ, посреди ангара, распластавшись на ложементе транспортной тележки, аки сомлевшая от ласк леди, возлежит она, гроза всех супостатовых авианосцев - "сорокопятка" с раскрытыми в призывной неге лючками техобслуживания. Хищными оплодотворяющими жгутами тянутся к лючкам кабели диагностического комплекса. Сам комплекс, в виде массивного кунга, урча трансформаторами силовой части возвышается в непосредственной близости от виновницы торжества. Идет нелегкая работа флотских и гражданских "кинологов" по случке нового комплекса со старой доброй ракетой. В разгар полного накала творческой мысли в ангар врывается комиссия в составе командира части, командира базы и группы много(крупно)звездочных "конъяков" из Североморска. Команда - "Товарищи офицеры", легкий ступор, краткий доклад о сути и цели проводимых работ. И вот уже исчезает дрожь в членах техсостава, увидевшего удовлетворенные гримасы на лицах проверяющих. И вот он близок час победы, когда "звездная кагорта", удовлетворенная докладом, вывалится из ангара и отправится по заранее утвержденному маршруту терроризировать более понятные заведования базы...но Раздается голос одного из проверяющих: - А если тревога, а если наши доблестные экипажи, отстрелявшись, ошвартуются под погрузку! А у вас тут у ракет все кишки наружу? Как Вы, товарищи подводники будете выполнять регламент погрузки? - Тишина! Нет страшнее такой тишины! Так снимите ж пилотки живые, как поется в известной песне... И только Витя, которому уже нечего терять, точнее, который устал уже искать способы, как потерять этот флот, эту базу, эти лодки и ракеты, бодро с похмелья докладает - Тащ контр-адмирал! На все про все, для приведение "девушки" в боеготовое состояние требуется не более ... минут. Разрешите показать? - Хм, разрешаю! Витя, нетвердой похмельной рукой лезет с отверткой в лючок, дабы разъединить 50-и с хреном контактный разъем диагноста и вместо него подсоединить такой же внутренний, соединяющий мозги "спящей красавицы" с ее исполнительными механизмами. И делает таки это на 5 баллов, однако, напоследок, роняя отвертку в таинственное чрево "спящей красавицы". Лючок захлопнут, зафиксирован, выдох! Все счастливы, все довольны, все свободны! Комиссия начинает плавно перемещаться в сторону выхода из ангара. К Виктору подходит командир подразделения со словами искренней благодарности, основную часть которой составляет фраза: - ты, уебок, отвертку-то из мозгов ракетиных потом достань! Ну...делать нечего...дело к вечеру... Витя остается шаманить над ракетой! Ночь! Он и она одни в ангаре. Он, она и Шило! Ибо нефиг! Перед залезанием в чрево "любимой подруги" руки должны обрести твердость. ....... Утро. Ангар. Командир подразделения: - "Тростянский! Сука! Ее же теперь только под списание! На обечайке отсека управления отчетливо видны вмятины, сколы и прочие свидетельства применения к ракете форм вопиющего насилия. Витя: Я пробовал рукой - не пролезла, я сделал из проволоки крючки...не помогло... Тогда я отпустил нижний лючок и попробовал ее (отвертку) "выстучать" киянкой... Ну...чтобы выпала вниз... В этот момент взгляд командира уперся в верстак, на котором стояли/лежали: порожняя бутыль из под Шила, алюминиевая кружка, киянка, монтировка, молоток и....кувалда... Занавес! ЗЫ: Витю не уволили...)))

Представьте себе ту самую уже знакомую Вам 2-х комнатную квартирку в ДОС-е известной Вам Военно-Морской базы. В квартирке, как всегда двое Витя и Василич. Здесь следует разъяснить ситуацию с практически постоянным отсутствием Витиной супруги дома. Как уже упоминалось выше, жена Вити - украинка и в связи с тем, что сей Прелестный Цветок был взращен в тепличных условиях Юга СССР, она, еще больше, чем сам Виктор, ненавидела то, что начинается на Кольском полуострове ранней осенью и заканчивается поздней весной. Посему при первых признаках наступления полярной ночи верная Витина супруга собирала чемоданы и отправлялась в родную украинскую деревню зимовать к родителям. Итак, середина осени, раннее утро выходного дня. Василич изволят почевать на диване в гостиной, из осиротевшей детской раздается богатырский храп героя нашего повествования - Самого Старшего Лейтенанта Северного Флота, Виктора Тростянского. Впереди - тяжелое похмельное утро после веселого "товарищеского" вечера. Вдруг в подъезде ДОС-а начинается невообразимый шухер и гвалт, волной прокатывающийся с верхних этажей до самого низа. Не минует сие безобразие и дверь нашего утомленного в боях с Шилом Виктора. Когда стук в дверь становится уже совершенно нестерпимым, Василич, матерясь, натягивает штаны и идет разбираться, где пожар, что горит и какая сука посмела устроить этот квардак ранним утром выходного дня. На пороге квартиры рисуется взмыленная рожа вестового матроса, которая, запыхавшись, начинает требовать в точку рандеву самого товарища старшего лейтенанта. На шум, издаваемый мощным речевым аппаратом вестового, с непростым лицом и готовыми сорваться с уст матюками выползает сам - Краса и Гордость Подводного Флота. Однако, на его вопрос, который казалось бы должен был разрешить все проблемы и звучал четко, лаконично и, как казалось Вите - значимо: - Какого №уя?, - скороговоркой следует ответ уже отошедшего от запального бега матроса - Тревога, тащ старлей, нападение на базу, вражеский десант высадился! А в это время по лестничным маршам подъезда уже раздаются звуки захлопывающихся дверей и грохот ботинок по ступенькам лестниц. Виртуозности и многогранности Витиного Великого и Могучего Военно-Морского Русского языка могли позавидовать многие. В этом Василич еще раз убедился, наблюдая, как подобравшееся вдруг тело товарища впихивало себя в форму, умывало рожу и совершало параллельно еще кучу всяких малопонятных действий. Наконец-то Виктор собрался. Виктор: - ладно, сбегаю в штаб, небось опять построение, мозго№бство и через пару часов всех отпустят. Ты тут приберись после вчерашнего, чего надо подкупи, с обеда "погрузимся". И исчез в дверном проеме, как в рубочный люк провалился. Василич занялся по хозяйству, сгонял в магазин, даже сготовил что-то нехитрое, предвкушая размеренную беседу под обед, шило и песни Высоцкого из старого кассетника. Однако, к обеду Витя не явился. Он появился только ближе к вечеру, весь грязный, от ботинок до фуражки в грязи и какой-то траве, а самое главное - с огромным бланшем через всю рожу. Вошел в дверь и тихо опустился на корточки в корридоре. Способность внятно изъясняться вернулась к нему только после выцеживания через разбитые губы стакана с шилом. Витя: - Я имел этот флот, я имел эту службу, я имел эти учения, я....я завтра уволюсь нах! Василич: - Вить, да что случилось-то? Кто это тебя так? Витя: - Ты знаешь, я его еще издалека заметил... Василич: - Кого? Витя: - Да диверсанта этого долбанного, морпеха гадского... Стоит, гад, на сопочке и лыбится, сука! Василич: - Ну и? Витя: - А что и? Я огляделся, смотрю, совсем я один, ни матросов базы, ни мичманов, ни прочих боевых товарищей, все где-то в других местах ищут. Ну достал я пистолет и полез в эту сопку его арестовывать. Ну там метров пятьдесят в горку лезть. Василич: - а диверсант-то что? Витя: - ну он, это, стоит наверху и лыбится! Василич: - а ты что? Витя: - а я в горку лезу с пистолетом и ору ему, мол, проиграл, обязан сдаться! Василич: - а потом чего? Витя: - а потом я на сопку ту влез, стою на гребне балансирую и в морпеховскую душу стволом целю. Василич: - и? Витя: - что и? Он, гад, стоит, лыбится, а ногой полярную березку к земле загнул и сапогом придерживает... Василич: - а дальше что? Витя: - а дальше, на мой приказ сдаться, он эту березку отпустил... Очнулся я уже под сопкой, сколько времени прошло - не помню...слышь, налей еще, е№ал я эту службу, в понедельник в санчасть пойду, скажу, что у меня сотрясение... Вот такая вот история...

МОРСКАЯ ПРОГУЛКА

Рыбачий
30 апреля 2012 года, 8:45 местного времени
РТБ1  10-й дивизии

- А вот и органики. 
Явились, не запылились. Свет включили.
Сейчас опять начнут в домино резаться и какого-то Табуреткина материть.
Табуреткина, фельдмебеля и свое начальство.
Начальство я пару раз видела, оно иногда заходит. Что-то, только, когда оно заходит, эти, мои доминошники, его не особо ругают, все больше по стойке смирно тянутся, и коленками дрожат. Наверное, боятся, что начальство их перманентный перегарище унюхает.
И правильно боятся. Почти каждый день керосинят. Шило2. Мое шило, в смысле, то, которое им на меня выписывают. На меня и на моих сестричек.
Нет, вы не подумайте чего плохого, мы девушки порядочные и вовсе даже не пьющие.
Просто нам иногда положено немножко шила. Совсем немножко, для здоровья.
В основном для обтираний. Ну, там, короче, где – вам знать совсем не обязательно.
А они его пьют. Пьют и списывают. Пьют и врут начальству, что на нас потратили. А иногда и не врут, просто с этим самым начальством нашим шилом делятся.
Эх, если бы мы умели разговаривать на их смешном языке. Мы бы сказали. Мы бы такого про них рассказали!
Но, разговаривать мы не умеем. Поэтому мы их иногда бьем. В отместку. Мы их бьем током, а вы что подумали? Только с них, как с гуся вода. Да и не можем мы их сильно ударить, 24 вольта, все, что у нас есть. Да и ученые они, под конденсаторы не лезут. Вот если бы сердце удалось запустить, от этой их будки и от них самих ничего бы не осталось. А так, только на подкормку мозгов силенок хватает.
Сердце. Я еще ни разу не почувствовала, как оно бьется. Может у меня его и вовсе нет?
Может я бессердечная? Хотя, это я так, кокетничаю сама с собой, знаю я прекрасно, что есть у меня сердце. Да еще какое! Большое и горячее. Очень горячее. Только спит оно. Как у спящей красавицы. А ради кого ему тут просыпаться, ради этих вот, водянистых органиков? Да пошли они…
Ой, что-то я сегодня злая, не выспалась, наверное.
Выспишься тут, вчера вечером, вместо того, чтобы как всегда домой уползти, устроили нам с сестренками внеплановый медосмотр. На полночи.
Слесари-гинекологи хреновы. Так, как вчера во мне давно никто не копался. Пожалуй, с момента расставания с отчим домом. Когда это было? В 94-м или в 96-м. Не помню. Память девичья. Надо будет в формуляр свой украдкой заглянуть, когда органики в следующий раз около меня шаманить начнут.
Да, вчера было что-то с чем-то. Распластали меня всю, кишки вывернули, к диагносту подключили. Одна радость, успела с ним парой слов-байтов перекинуться. Сказал, что всех наших девчонок так раскорячивают, а зачем, он и сам не в курсе.
Но это еще не все. Органики вчера точно озверели. После медосмотра навесили на меня какой-то тяжеленный барабан. Прямо на мои вторые 90. Очень я им за это благодарна. Я что, на барабанщицу похожа? У меня что, с формами что-то не так, чтобы мне такой тюнинг делали? Вроде все в порядке, стройная, ничего лишнего. Мальчики решили, что гинекологии с мозговедением им недостаточно? Решили в пластической хирургии попрактиковаться? Гады. Одно слово – гады.
………………
Да, чей-то у меня после вчерашнего мысли путаются, после этих мозговедов хреновых.
Надо же! Так умудриться засрать все мои четыре мозга.
Да-да, вы не ослышались. Четыре. Я вам не блондинка какая-нибудь и не зурка3 малохольная. Я….я…..вообще самая умная девушка на свете…
Так, начинается час о себе. Надо с этим как-то бороться.
О чем я там думала?
А, о Табуреткине с Фельдмебелем. Этих, точнее этого, я ни разу не видела, не сразу-то и врубилась, что органики так одного и того же себе подобного называют. Вроде бы он у них самый главный, или вроде того.
Интересно, чего такого плохого он им сделал?  Ведь ни одного хорошего слова они о нем ни разу не сказали. Начальников своих и то, так не костерят.
……………….
Ой! Что-то непонятное творится. Кажется домино на сегодня отменяется. И шило, скорее всего, тоже. Чей-то они такие всполошные, начальство что ли ждут?
Не похоже, вон, самые молодые створки ангара откатывают. Вручную. Опять у них ни черта не работает. Как еще нас не угробили тут, удивительно даже.
Кажется, суета эта не ради начальства. Начальство у них хоть и пузатое, в три обхвата, но раньше как-то в калитку пролезало. Нет, это точно не для начальства.
……………….
Свет, солнечный свет. Боже, как хорошо. Неужели вывезут позагорать? Было бы неплохо. Тушку свою аппетитную под солнечными лучиками понежить. Только топлесс.
Ага. Дождешься от них топлесс. Мало того, что почти не выпускают из ангара, так еще всякий раз норовят в брезент, как в паранджу укутать. Вахабиты, мать их в НПО Машиностроения, сексисты. Сами, когда погода позволяет, полуголые ходят, волосатость свою непомерную друг другу демонстрируют. А нам, значит, не положено. Ладно-ладно, и на нашей улице перевернется заправщик с керосином. Когда-нибудь. Может быть.
Меня, например, вообще ни разу из ангара не выпускали, как в первый раз завезли сюда, так тут и лежу, все бока уже отлежала. А про брезент, это я у сестренок подсмотрела, когда их куда-то увозили. Интересно, куда? Вот бы мне мир посмотреть, а то так и пролежу здесь до самой смерти. Тьфу, даже думать об этом не хочется.
Смотри-ка, тягач никак собирается к нам заехать. Аккуратнее! Аккуратнее, идиот.
Гоблин, говорят тебе, аккуратнее, не толкай водило, ой! Больно же мальчики, чуть мозги не вышибли. Аж искры из глаз посыпались.
Тьфу! Кажется, прицепили. Слава тебе Малинин4. Как это у них вообще получилось? С вечной похмелюги. Хотя, вроде сегодня трезвые все. Только злые какие-то.
Ну и воняет этот ваш тягач. Вывозите скорее, задохнусь здесь от вашей соляры.
Какие еще формуляры, чего еще подписывать? Вывозите, вам говорю. Были бы ноги, сама бы выбежала.
Ой-ой, мамочка, не дергай так, аккуратнее! Не дрова везешь, слышишь, кому говорю.
Ни хрена они не слышат. Никогда. Наградил Бог прислугой. Как таких глухих в армию-то берут?
Уфф! Выкатились. А ведь могли и бока о створки помять. С них станется.
Солнышко, сопки, вулкан. Красотища.
Тьфу, накаркала. С брезентом бегут. С топлессом, как и предполагалось, облом.
Накрывают, матерятся. Все впопыхах. Не торопитесь, мальчики, ну, пожалуйста, дайте мне на эту красоту хоть минуточку, хоть секундочку еще, хоть одним глазком…
А-а-а-а, сволочи, век вам этого не прощу.
Везут куда-то.
…………………………
Остановились. Опять лезут на меня, подол задирают.
Что это, мальчики, мужчины, нет! Мы так не договаривались! Слышите! Отстаньте! Нет! Нет, не смей, скотина, в меня это пихать, дома в жену свою пихай! Не смей, говорю, нет, не надо, больно…

……………….
Боже…как хорошо-о-о. По-моему я того,  в дребадан. Так, вроде, органики это называют.
Не, ну кайф! Никогда не думала, что это так здорово, чуть не отключилась. А какой напор! После того, как этот гад в меня все-таки вломился, я орать хотела. Я взорваться хотела на полном серьезе. Так, стоп! А откуда я это умею? Да ладно, теперь все по фигу.
Больно было только сначала.
А потом, как полило, как накатило. Что-то с чем-то.
Блаженство. Они, оказывается, меня напоили. Впервые в жизни. Под завязку.
Т85 – это суперская вещь, даже круче, чем шило.
Ну, теперь мужики, делайте со мной, что хотите. Ваще, поехали дальше кататься, гулять, так гулять.
По-моему они научились меня понимать. И мы, правда, снова куда-то едем.  Только вот не долго. Остановились зачем-то. Органики снова суетятся, брезент стаскивают. Наконец-то.
Ой! Мамочка, что это такое?  Боже-Малинин, что это?
………………….
Серое с отливом в синеву, неспокойное, с белыми, рассыпающими барашками. Это чудо какое-то. Барашки? Волны? Это то, что они называют морем! Врубилась! Они об этом часто пели под гитару после работы, на своих посиделках под мое шило. Так вот оно какое, море! А еще они пели про корабли. Что это такое, я, конечно же, не понимала. Но вчера они подключили меня к комплексу настройки, и тот нарисовал в моей голове множество картинок кораблей. Точнее, их осязательные портреты, образы. У меня ведь нет глаз. И видеть я не умею. По крайней мере, органики так думают. А я умею. Видеть, чувствовать и осязать. Осязать почти так же хорошо, как видеть. Я могу пощупать на расстоянии и сравнить ощупанное с записанным в памяти образом. Я, правда, еще не пробовала, но у меня почему-то есть уверенность, что я это умею. А вчера настройщик передал мне огромное количество образов. Больших, маленьких, одиночных и групповых, передал все, что сам хранил в своей огромной памяти. Образы - это корабли. Корабли – это образы.
А еще я умею чувствовать электрические и магнитные поля. Даже очень слабые, такие, как у органиков.
………………….
А вот это что такое? Чудище огромное. Живое. Я его ощущаю. Вот в нем полей не меряно. И какие мощные! Длинное чудище, похожее на веретено, теплое. Оно где-то здесь, совсем рядом. Надо покопаться в образах. Так. Не то, опять не то, и не это…
Нет ничего. Какая же я все-таки глупая. Хотя, откуда мне быть умной, всю жизнь, почитай, кроме ангара и своих органических доминошников ничего не видела.
Ой! Вы чего опять меня лапаете, зачем вы меня вяжете, я что, вас об этом просила? Бесцеремонно так, как будто я ваша собственность. Отвалите, слышите, я вам не нижняя, чтобы меня в бандажи закатывать. Загрызу!
На качелях покатаемся? Это что ли ваши качели? Не особо-то и похожи.
Ой-ой-ой, страшно. Зачем вы меня поднимаете? Мальчики, мужчины, товарищи военнослужащие! Волки позорные, да положите же вы меня на место, я не хочу.
Я хочу обратно на свою тележку, а-а-а-а, мамочка, как высоко…
Веретено, вот оно, подо мной, лоснится черными резиновыми боками. В боках какие-то норы, над норами какие-то крышки. Если бы не было так страшно висеть, то было бы, наверное, жутко интересно все это подробно разглядеть.
Куда Вы меня пихаете, и что вы опять в меня пихаете, не на-а-до…
……………..
Господи, как же тут тесно, не повернуться. Засунули в одну из нор на этом странном веретене и свалили куда-то. Хорошо хоть головой вверх засунули, а не этим долбаным барабаном, который вчера к моей изящной попке примастырили.  А то лежала бы я сейчас носом вниз, под весом этого уродского аксессуара.
Так, пора бы определиться, что вообще происходит. Нора, в которую меня запихнули, не вертикальная, слава Малинину, из нее можно не только в небо пялиться, а и пейзаж местный слегка поразглядывать.
Красиво тут! Бухта, за бухтой какой-то городок небольшой, заводик, дома, а дальше сопки. И вулкан.
Очень красиво.

И солнце над нами и сопки вдали
И свежесть нам головы кружит…6

Вспомнилось. Органики мои под гитару часто эту песню пели, задушевно у них получалось, аж мои электронные нервы пробивало.
Вот, значит, какая она, Камчатка. Столько лет я на ней прожила и вот теперь только увидела. Увидеть Камчатку и умереть. Тьфу ты. Опять эти мысли дурацкие и на душе как-то неспокойно.
На корабле я, на лодке, врубилась, наконец. Морская прогулка предстоит. Наши мальчики решили меня с сестренками немного развлечь. Точно. Это, наверное, медведь какой-нибудь на сопке сдох. Ну, раз они такие добрые, будем этим пользоваться.
…..
Подруга! Плохо выглядишь! Бедняжка, как же тебя раскорячило. Неужели я также смотрелась, когда меня с тележки сюда переносили. И барабан сраный на попе, такой же, как у меня. Это что, теперь тренд такой? Значит я в тренде? Ну, слава Малинину, а то думала, буду выглядеть, как белая ворона.
Потерпи, сестренка, они тебя сейчас опустят, не бойся. Да не ори ты так, не сделает он тебе больно, сейчас только, разъем в живот воткнет. Как будто в первый раз, ты меня удивляешь. Терпи, сейчас все закончится, и пошепчемся. Тебя, кстати, как зовут, соседка? Светланой? Меня – Ольгой. Располагайся, нам теперь в одной каюте7 путешествовать.
…………………..
Ты посмотри, Свет, ты только посмотри, что эти гады делают. Вы чего, мужики, совсем оборзели?  Не надо, не хочу, у меня клаустрофобия, не закрывайте крышку! Выпустите меня отсюда, слышите, немедленно выпустите меня отсюда. Глухо, как в танке. Хорошо, хоть, не в одиночку тут сидеть. Свет, слышишь, как ты там?
…………………..
Опять в мозги полезли, ну что за жизнь-то такая. Только вчера всю наизнанку вывернули, теперь вот опять лезут. Ну, чего вам от меня нужно? Да я. Да такая-то. Да, помню. Да, знаю. Да, здорова. Что еще от меня надо? Про меня все в формуляре написано. Отвалите!
Кстати, а тебя как зовут?  Гранит? Что за имя такое дурацкое? Ладно, не обижайся, можно я тебя Граней буду называть? Нельзя? Почему? Ты теперь мой начальник? Это как?
Меня к тебе приписали? А кем ты тут работаешь? Не работаешь, а служишь? Странно, я всегда думала, что служат только органики, по крайней мере, они часто матерились, что, мол, служба эта их до печенки достала и какие-то там непонятные календари считали. Хорошо, кем ты тут служишь? СУСом8? А что это такое? А-а-а, поняла, что-то вроде менеджера. Что? Отставить? Как…, то есть…
Есть, отставить, товарищ СУС.
Слушаюсь, товарищ СУС.
…………………..
Не хрена се нас припахали, слышишь, Свет. Как тебе все это нравится? Засунули, черт знает куда, да еще и отмобилизовали по ходу. Что ты по этому поводу думаешь? Молчишь? Плачешь? Не плачь, подруга, где наша не пропадала. Прорвемся!

…………………..
Товарищ СУС, разрешите обратиться?
А что означает – «ввод установки левого борта»?
Самовар? Какой самовар? Для пара? А зачем нам пар? Потому что мы на пароходе? А зачем нам пар на пароходе? Чтоб винты крутились? Но винты ведь отвертками крутят, а не паром. Это я точно знаю. Сколько этих винтов во мне наши доминошники за всю мою короткую жизнь отвернули и завернули. Что? Почему? Почему дура? Опять отставить?
Есть отставить!
Ничего не поняла. Какая я все-таки тупая.  Целых четыре мозга, а ни хрена не соображаю.
Ладно, в следующий раз сделаю вид, что въехала. Чтобы СУСлик Граня не задавался. Все-то он знает. Подумаешь, умник выискался.
…………….
Свет, чувствуешь? У меня такое ощущение, что мы движемся. Корпус как-то странно вибрирует. Ты ничего не ощущаешь? Неужели в море плывем? Далекие страны, чужие берега. Только вот из-под этой долбаной крышки ни черта не видно, но может быть ее потом откроют? Может порядки тут такие?
Товарищ СУС, разрешите обратиться?
А что означает – «хода и курса переменные»?
Узость проходим? Какую такую узость? Из бухты выползаем? Понятно.
А глянуть можно, хоть одним глазком? Нельзя?
У-у-у, ой!
Есть отставить нытье!
………………..
Все-таки странно они тут разговаривают, половины понять не могу – «к погружению стоять», «осмотреться в отсеках», «заполнить ЦБП», бред какой-то. И в домино никто не играет. Чокнутые они что ли? И шила не пьют совсем, каким то «Каберне» балуются. Вкусное хоть?
Надо СУСлика спросить при случае. Нет. Не буду, опять пошлет, а то и хуже, в мозги полезет. Вот интересно еще, а что такое «регенерашка» и почему они ее так боятся?
Нет, ей Богу, странные мужики. Мои попроще были.
Товарищ СУС, разрешите обратиться?
А куда мы плывем?
Не плывем, а идем?
А куда мы идем?
Не положено? Только Медведица9 и несколько органиков на борту знают? Ну вы, блин, даете! Ой!
Никак нет!
Есть, отставить критику.
Ага, хоть чего-то ты тут не знаешь, умник. Не так уж он и крут, тот, кто живет в ЦО10
Медведица знает. Сказал тоже. Медведица сейчас по сопкам бродит с медвежатами и жиры наедает после зимней спячки. Я про это от наших доминошников слышала.
Или мы с собой медведицу возим? А медвежат? Короче, я в непонятках. Потом надо будет кого-нибудь подробнее расспросить.
……………………..
Товарищ СУС, разрешите обратиться к товарищу Скату11?
Товарищ Скат, а Вы сейчас сильно заняты? Всегда заняты?
Да…я хотела попросить Вас дать мне послушать. Можно? Совсем чуть-чуть.
Да, в цифровом формате, пожалуйста, я по-другому не услышу.
Ой, как здорово! А это что? Не что, а кто? А кто это? Кит? А кто такой кит? Зверь?
А что он тут делает? Живет? Здорово! Он всегда здесь живет? На берег не выходит? Нет? Прямо, как мы? Ой, слышите, он фыркает. Прикольно!
Вот, вот, а это вот что? Торговец? Ничего себе молотит! А куда он молотит? Не знаете? Нет? Ну и ладно.
Товарищ Скат, а я вот давно уже хотела задать Вам вопрос. Можно? А кто такой Орион и почему его все тут так ненавидят? Супостат? А что такое супостат? А-а-а-а, враг. Теперь понятно. Глазастый и ушастый, говорите? Как кит? Страшнее? Намного страшнее?
А он где-то рядом плавает, ой, то есть ходит? Нет? Летает по небу? Как я? Я разве умею летать?
Я, оказывается, умею летать. Да нет. Это он шутит, я высоты жуть как боюсь. Я, когда меня над веретеном подвесили, чуть было керосином не описалась от страха. Летать. Скажет тоже.
Товарищ Скат, а вдруг этот Орион нас…?
Есть, отставить панику!
Свет, а Свет, Скат сказал, что мы умеем летать, как птицы. Ты когда-нибудь пробовала?
……………………..
Свет, а Свет! Не спишь? Слушай! Я тут СУСлика спросила, правда ли то, что мне Скат рассказал. Что мы умеем летать. СУСлик сказал, что да, правда.
Я его спросила, можно ли попробовать, а он ответил – время придет, налетаетесь.
Свет, как ты думаешь? Когда это время придет? Я хоть и боюсь до колик, но страшно хочется попробовать. Свет, представляешь, как птицы!
……………………………
Товарищ СУС, разрешите обратиться?
Мне товарищ Скат разъяснил, что Орион наш враг. А много у нас вообще врагов?
Много? А кто они? Лось? Лось, который в лесу, про которого мои органики анекдоты рассказывали? Другой? Который «Лос-Анжелес? А где он живет? В море? За нами по пятам ходит? А зачем? Чтобы утопить? А если мы его, первые? Время не пришло?
Понятно! А он и сейчас за нами ходит? Нет? Скат проверял? Точно? Спасибо, товарищ СУС.  А еще какие враги? «Арли Бёрк», «Оливер Перри», «Лафайет»? Подождите, подождите секундочку. Мне кажется…
Где-то тут, среди этого мусора, который в меня закачали. Сейчас. Не то, не то, а, вот они.
Ничего, симпатичные железяки, странно. Разве такие красавцы могут быть врагами?
Еще как? Понятно!
На самом деле, ничего не понятно. Зачем кому-то обязательно нужно нас топить. Все-таки органики до невозможности странные существа.
…………………………
Товарищ СУС, разрешите обратиться?
А куда это мы так летим, что весь корпус ходуном ходит?
В район выходим? Дистанцию сокращаем? Зачем? Коралл12 приказал? А кто такой Коралл? Не важно?
Ой, что это? Координаты? Есть, запомнить! А зачем? Есть, не задавать глупых вопросов.
Граня, перестань, щекотно. Ой, извините, товарищ СУС.
Какое-то новое, совсем необычное ощущение. Щекотно внутри, жужжит что-то. Вертится.
Кажется, это что-то во мне называется гироскопами. Я уже где-то про них слышала, вроде бы органики в ангаре про них говорили. Ой, ну щекотно же, Граня, прекрати!
Есть, отставить.
………………………..
Свет, Что это? Вода?
Центральный, поступление воды в отсек!
Как специально?
Ой, зачем, что вы делаете? Мокро же, я же не умею плавать! Вы что, меня с торпедой перепутали, я не хочу купаться, перестаньте сейчас же. Свет, они нас что, утопить решили?
Мы тонем, слышите там, в центральном, тонем мы, спасите наши души-и-и-и!

…………………
Свет, не реви белугой, они нас сейчас спасут, смотри, крышка дернулась. Уфф. Открывают.
А-а-а-а-а….
Мать вашу в НПО Машиностроения, куда, зачем, меня сейчас вытошнит, голова свинцом, попа огнем горит…
…………………………
Боженька Малинин, красотища-то какая. Вода подо мной искрится миллионами перламутровых брызг, надо мной синее-синее небо. Вокруг меня - океан. Какой же он огромный. А на горизонте, на горизонте солнце садится. Прямо в воду, оставляя на воде оранжево-желтую дорожку. Интересно, когда сядет, потухнет, или нет?
Как же жжет попу этот чертов барабан!
Слышь, ты, как тебя там? Ты живой?  Ты чего со мной делаешь, поджарить решил?
Нет? Из воды вытолкнул, разгоняешь? А зачем? Не знаешь? А что ты вообще знаешь?
И долго ты будешь мне задницу кипятить? Больно ведь!
Уже заканчиваешь! Давай поскорее!
Ой!
Стоять!
А что потом?  Тоже не знаешь?
Чувствовала моя задница, как только тебя ко мне прицепили, что все это добром не кончится! Плюхнусь в воду и в этот раз уж точно утону. Очень оно мне надо. Всю жизнь только об этом мечтала. Нужно срочно что-то делать.
Спланировать и сесть на воду? На чем? На этих вот обрубках, торчащих из моей приговоренной к смерти тушки? Я девушка солидная, почти шесть тонн вешу. Насколько я помню уравнение Бернулли, спланировать на этих атавизмах при таком весе мне никак не удастся. Кстати, откуда они появились? Раскрылись сами, после того, как барабан вышвырнул меня из заполненной водой норы? Оригинально! Я уже готовлюсь стать ангелом? Да, в такой ситуации остается только юморить. Причем, по черному.
А впрочем, ничего так крылышки смотрятся. Треугольные, серенькие. Только толку, вот, от них никакого. Помахать, что ли попробовать, ими?
Эх, надо было худеть. Сколько раз себе говорила, что пора садиться на диету. Все впустую. Еще и керосина этого полное пузо. Не, ну он конечно вкусный, но сейчас не до него. Может быть, два пальца в рот? Нет, не успею. Да и не поможет.
Что-то подсказывает, что у меня на все про все осталось секунд эдак  десять. Пять секунд полета камнем вверх, столько же секунд полета камнем вниз и потом тук-тук в гости к Кракену. Та еще перспектива!
Кстати, где моя кепочка, где моя клевая, серая кепочка? Сорвало, когда из воды выпрыгивала? Вот зараза! Ну, точно, сегодня не мой день. Такую кепку потерять.
К тому же без нее неуютно как-то, ветром мозги выдувает.
Дура, о чем я думаю, мне жизни осталось всего ничего, а я по какой-то кепке слезы лью.
…………………….
Час от часу не легче, теперь в животе что-то хлопнуло. Разрыв селезенки? Вроде рано еще, до воды метров тридцать, да и лечу я пока не вниз, а вверх. Странно. Не доживу, наверное, до встречи с Кракеном.
Ой, мамочка, что это? Что это так ревет внутри меня? Это мое сердце? Вот, значит, как оно бьется?
Мозг! Который из четырех? Ты? Докладывай, что происходит!
Маршевый запустил? А что хлопнуло? Газогенератор? Твоя работа? Иначе не запустилось бы? Ладно, прощаю. А что теперь? Не упадем? Летим? А куда? Это не твоя проблема? А чья?

……………………..
Прикольно! Я лечу! Сама лечу. Только вот куда? Пока вверх, это понятно, а потом куда?
А чем рулить? Вот этими перышками, что сами собой вокруг попы растопырились? Клевые перышки. Уж, во всяком случае, получше барабана на попе смотрятся.
Так. Попробую сейчас разобраться. Если я правильно врубилась в ситуацию, времени у меня теперь – вагон и маленькая тележка. Те, которые сверху и снизу, для чего они? Ага! По курсу повело, вправо-влево, значит. Вспомнить бы еще, где у нас право, а где лево. Да, собственно, это не важно. А те перья, которые по бокам раскрылись? Они зачем? Ого! Вверх-вниз, значит. За кабрирование, пикирование и угол тонгажа отвечают. А откуда, интересно, я такие слова знаю? С детства? Да. Мы все учились понемногу в славном городе Реутове.  В ангаре подобный лексикончик мне как-то без надобности был, а тут, гляди-ка, все сразу вспомнилось.
Сейчас попробую горочку заложить и повиражить маленько.
……………….
Что значит не балуй? Почему это нельзя? Ты кто вообще такой? Еще один мозг?
Вот уж действительно, горе от ума. И почему это мне нельзя немножечко поразвлечься?
В точку идем? В какую точку? С какими координатами? Которые СУС передал? Помню. А в точке что? В точке сама? Ну, хоть на этом спасибо. А сейчас, значит, ты рулишь? Не рулишь, а пилотируешь? Ну, дай мне хоть чуть-чуть самой порулить, то есть попилотировать. Ну дай, ну дай, ну пожалуйста! Не положено? Ну и не надо. Я пока океаном полюбуюсь, когда еще такая возможность представится.
………………..
Ну-к, ну-ка, еще раз и помедленнее. Я лидер? Я лидер стаи? Какой стаи? Осмотреться?
Мама дорогая! Сколько же нас тут? Три, шесть, двенадцать. Привет девчонки, вы меня слышите? Светка! Ты тоже здесь? Боже, как здорово! А я думала, что ты утонула. Значит, мы вместе все летим? В эту, как ее там, в точку?
Девчонки, а кто знает, что там, в этой точке? Никто? Вот и я не знаю. Слушайте, только не обижайтесь. Меня сегодня лидером назначили. Как чего. Нашей стаи. В чем заключается лидерство? Понятия не имею. Пока просто летим. В точку. Высота 200, скорость -  2,5, параметры в норме…

ЭПИЛОГ
«Нас не надо жалеть, ведь и мы никого б не жалели(х)…»
Я была всего лишь бездушной железкой, созданной вами для убийства себе подобных. И я оправдала ваши надежды, оправдала труд и средства, вложенные в меня.
Осыпавшись в океан крупицами кремния, пролившись каплями магния, алюминия и титана на палубу приговоренного вами, чужого корабля, я умерла. Но не умерла  моя мечта. Мечта о том, что когда-нибудь, в следующей жизни, я выйду частичками таблицы элементов из Воды Животворящей и стану сканером. Примитивным ультразвуковым сканером в небольшой больнице маленького провинциального городка, где-нибудь на Среднем Урале или на берегу Миссисипи. Я стану сканером, и буду дарить вам первые фотографии зачатых вами малышей.
А еще, я всегда мечтала родить дочку. Маленькую потешную ракету с фейерверками, веселящую малышню на детских праздниках…
До свидания, до скорой встречи,

Ваша 3М45 или Shipwreck, кому как больше нравится.

15 мая 2011 года, 19:52 местного времени
420 миль к северо-востоку от Йокосуки.

1. РТБ – Ракетно-техническая база
2. Шило – спирт
3. Зурка (ЗУР) – зенитная управляемая ракета
4. Малинин А.А., главный конструктор
5. Т8-В – марка авиакеросина
6. «Пришли», Песня Александра Викторова
7. На лодке проекта 949А под каждой крышкой располагаются два пусковых стакана
8. СУС «Гранит» – Система управления стрельбой основным оружием
9. «Медведица»-949М – навигационный комплекс
10. ЦО – центральный отсек
11. Скат-3 – Гидроакустический комплекс
12. МКРЦ «Коралл-Б», Система космической разведки и целеуказания

Х – из стихотворенья Семена Гудзенко

Как это было...

.                                                                                                                                       

.                                                                                                                                                                                                                                         ...Полковник наш рожден был хватом...
                                                                                                                                                                                                                                                                   Лермонтов, «Бородино»
     Противоборство двух систем было в самом разгаре, вовсю полыхала «холодная война», и отблески её зарева были видны на всех материках, морях и континентах. Империализм – угроза миру! Империализм – источник войн! Империализм – тормоз прогресса! США – ударная сила мирового империализма. И наоборот: социализм – оплот мира и прогресса всего человечества, а Советский Союз – его авангард, надежда и опора. Отсюда совершенно понятна и очевидна роль Вооружённых Сил, а следовательно, и Военно-морского флота. Всё, что создано народом, должно быть надёжно защищено. Так это или немножечко иначе – думать было некогда. Во-первых: работал «железный занавес». Во-вторых: надо было противостоять злобным проискам этого самого империализма, а их было не счесть. Сил и средств у империалистов хватало с избытком, хотя социализм вёл развернуто наступление… Но до открытой схватки не доходило – наверное, потому, что у обеих сторон не было уверенности в том, останутся ли на планете победители, не говоря уж о побеждённых. Китай с его миллиардным населением – не в счёт.
     В общем, вот на таком историческом фоне и служил Советскому Союзу командир многоцелевой атомной подводной лодки, один из многих и ничем особенным от других не отличавшийся. Хотя – слыл на флоте чудаком из-за своих двух сумасбродных идей.
     Первая – сделать на подводной лодке «мёртвую петлю». Вторая – торпедировать авианосец «Энтерпрайз». Ни больше, ни меньше. Причём обе мечты были вынесены ещё из стен училища, и до сих пор командир не образумился. Нет-нет, да и ляпнет где-нибудь – чаще, конечно, по пьяни.
     Идея с «мёртвой петлёй» родилась на вступительной лекции по ТУЖК, когда преподаватель из бывших механиков авторитетно заявил, что аэродинамика и гидродинамика – близнецы и братья, вернее сестры, и что законы управления подводной лодкой сродни законам управления самолётом. Правда, со временем мечта несколько поблекла, выветрилась и стала какой-то нереальной. Механики-сослуживцы снисходительно привели массу доводов о её несостоятельности. Это и провал на запредельную глубину погружения, и что разность в плотности воды и воздуха – более тысячи раз! – приводит к разности в скоростях, а посему в верхней мёртвой точке всё будет падать вниз, так как вес незакреплённых предметов превысит величину центробежной силы, а в трюмах вода…
     — Трюма по уставу должны быть сухими, и всё раскреплено по-штормовому! – впадал в ярость будущий командир. – А вас, умников, надо тоже привязать ремнями, как в самолёте, и всю вахту, и с замком, а ключ у вахтенного офицера…
     — Эк тебя развезло, – добродушно посмеивались управленцы, – всё равно не получится. Сорвёт конденсатные насосы, сработает защита, и потеряем ход. Будет не петля, а полупетля, но, возможно, мёртвая. Иди в свою штурманскую конуру и думай лучше, как утопить авианосец. К тому же, у лодки в подводном положении, в отличие от самолёта, сохраняется значительный восстанавливающий момент, который…
     — А ну вас всех в зад!!! Петлю я всё равно сделаю, на новой, глубоководной, скоростной лодке третьего поколения, с реактором на ЖМТ! Так что – счастливо оставаться. Натирайте мозоли на заднице, покрепче, чтобы сэр Чарльз Дарвин в гробу перевернулся…
     Тут дело в том, что старых управленцев сравнивали с обезьянами. Мол, за столько лет щёлкать ключами и нажимать кнопки можно научить и обезьяну – думать-то не надо.
     — Слушай, – обращался правый управленец к левому, – откуда у «люкса» могут быть столь глубокие энциклопедические знания? Сэр Чарльз, да к тому же еще и Дарвин... Если он ещё скажет «эволюция» или ещё что-то в этом роде, я выпаду в осадок…
     На этом пикировка обычно заканчивалась.
     Мысль о потоплении «Энтерпрайза» родилась одновременно со вступлением того в строй, на занятиях по тактике, когда подробно разбиралось потопление американской лодкой «Арчер-фиш» в конце ноября 1944 года крупнейшего японского авианосца «Синано».
     — Это был самый мощный авианосец в мире до нынешнего времени! Семь двести тысяч тонн водоизмещения! И был потоплен лодкой в тридцать раз меньше, чем он сам. Только недавно вступивший в строй американский атомный ударный авианосец «Энтерпрайз» смог превзойти «Синано» по своей мощи…
     — Во бы его утопить! – вырвалось у вихрастого четверокурсника, в котором без труда можно узнать нашего мечтателя.
     — Ну-ну. Мысль сама по себе неплоха, но американцы учли печальный опыт «Синано». Его охраняли всего два эсминца. А у «Энтерпрайза» сопровождение – будь здоров. Лодки, авиация, в том числе и противолодочная, и спутники… Это дальнее, а в ближнем фрегатов пять рыщет. И у самого, помимо авиации, вооружение – ого-го! Так что, мой юный друг, о торпедной атаке «Энтерпрайза» можно только мечтать. К тому же ход у него под тридцать узлов, даже противолодочным зигзагом – угнаться практически невозможно. Даже если ваша железка сможет дать такой ход, вы всё равно ничего слышать не будете за рёвом собственных шумов. Это всё равно что на мотоцикле с завязанными глазами преследовать гоночный автомобиль по взлётной полосе. Причём у водителя автомобиля глаза не завязаны… За ним надо охотиться, выслеживать, прокрадываться в ордер – одним словом, как следует надо тактику изучать. И не только в училище, а всю службу. Вот тогда что-то может получиться. И только в военное время – надо объяснять почему? А ещё попробуй, окажись с ним в одном районе…
     И наш юный друг начал мечтать и изучать тактику использования авианосцев. Сперва в одиночку, а по мере служебного продвижения начал привлекать и подчинённых. За что и прослыл на флоте чудаком. Все старались помочь, точнее, подколоть. Например, сослуживцы-механики, пока командиром не стал, советовали прикормить рыбью стаю и в ней маскироваться. Или приручить пару кашалотов, записать на плёнку и издавать звуки брачующихся дельфинов, а лучше обучить этому акустиков – и тому подобное. Командиры и начальство шутили иначе: мол, сегодня по нашим данным «Энтерпрайз» направляется туда-то и туда-то; ты как, готов? Так же издевались с «мёртвой петлёй»: «Слышал, что в отдел кадров пришла разнарядка на командира новейшей, скоростной, глубоководной лодки. Ты как, а?»
     И тем не менее командир упрямо нёс свои несбыточные мечты через года. И вот наступило время принятия решения – расти дальше по службе или подыскивать место на берегу? Расти дальше не особо хотелось, а на просьбу или даже намёк о переводе командир дивизии с начпо заявляли: «Ну, ещё одна автономка – и будет тебе перевод». Но прошла одна, вторая, и назревала третья. Командир был грамотным подводником, имел сколоченный экипаж и, как говорится, пользовался авторитетом. Однако всему есть предел, и когда командир твёрдо заявил протест и затребовал справедливости у командования, ему «по секрету» сообщили, что эта боевая служба будет проходить в районе предполагаемого действия АУГ с «Энтерпрайзом», и что более опытного и грамотного командира в этом плане просто нет и быть не может… Короче, такого иезуитского коварства в штабной дипломатии командир не ожидал. Мечта юности… непойманная Жар-птица…
     В общем, боевая служба состоялась, и районы совпали!
     Трубадуры чуждой нам буржуазной идеологии говорят, что мысль может быть материальна, и ссылаются при этом на Библию: вначале было Слово. Но последующее поколение еврейских философов во главе с Марксом и Энгельсом зачем-то начали утверждать, что материя первична.
     Что там первично, что вторично – думать командиру было недосуг, надо было действовать и дальше материализовывать мечту, а точнее – теперь уже боевую задачу. И началась игра в жмурки, гонка с завязанными глазами. На космическую разведку надежды было мало: никакого просвета, облачность сплошная. Но командир был отнюдь не беспомощным мечтателем, а имел крепкую крестьянскую хватку, про авианосцы и их тактику он знал всё, что можно было знать. Его офицеры, включая даже механиков, знали чудаковатость своего командира и тоже старались не пропустить ни крупицы информации про «Энтерпрайз» и его охранение.
     Заканчивался первый месяц автономки, и вот уже вторую неделю длилась слепая гонка за самым большим и мощным авианосцем. Режим «тишина» резко сменялся самым полным ходом, затем опять дрейф на стабилизаторе глубины без хода, изменение глубины и снова гонка. И всё это – на готовности номер один: ни как следует поесть, ни умыться, ни поспать. Люди вконец измотаны, гальюны переполнены, пресная вода на исходе – всё это последствия режима «тишина».
     И вот наконец-то вознаграждение за упорство, вот она, материализация мечты командира и всего экипажа. Лодка на стабилизаторе глубины без хода, все молчат, напрягшись, а акустики ловят своими чуткими электронными и человеческими ушами групповую цель, а посерёдке что-то такое, что без труда классифицируется как авианосец! Прикинули, посчитали – основная цель пройдёт мимо в десяти-двенадцати кабельтовых. Вот она, мечта юности и всей последующей жизни! Ну почему, почему на планете в эту минуту мир?!
     — Боевая тревога, торпедная атака! Колоколо-ревунную сигнализацию и «каштан» не использовать! Все команды и доклады – только по телефону!
     — Ну, писец, началось, – вырвалось у экипажа. – Бей супостата.
     Но война-то холодная, время мирное, атаковать нельзя, даже имитировать атаку… Конечно, дождётесь! Главное, чтобы зам с особистом не очухались, а то налетят: не положено! есть директива! а помимо директивы есть у них и стукачи свои, то бишь эти… информаторы. Кто они? По идее, должны быть и среди офицеров. О боевой тревоге оповещены только телефонизированные боевые посты и командные пункты, хождение между отсеками запрещено… а цель шпарит себе на сближение двадцатиузловым ходом, курс не меняя. Вот-вот мимо пронесётся… Надо что-то делать, как-то обозначить торпедную атаку, пусть знают, что русский Иван не лыком шит, и не думают о безнаказанности…
     — Боцман, всплывать на перископную глубину на стабилизаторе.
     Команд – минимум, всё с полуслова, все работают, выкладываясь на сто процентов.
     — Поднять перископ.
     В центральный прибыли взлохмаченные зам с особистом. Ишь, как торопились, даже лоск не успели навести. Начинают потихоньку въезжать в обстановку. Командир – к перископу, чтобы ненужных вопросов избежать. Минут через пять авианосец будет на траверзе. Вон он, весь в огнях, самолёты принимает – а значит, курс менять не будет. БИП вырабатывает данные для стрельбы – всё на автомате. Командир – от перископа к телефону:
     — Минёр! Сколько нужно времени, чтобы освободить четвёртый и пятый аппараты от торпед?.. Сколько?! Ну ты даёшь… Пять минут! И приготовить эти аппараты к прострелке воздухом! Понятно?!
     Пытавшиеся вот-вот вмешаться в обстановку зам с особистом оцепенели, как адмиралтейские якоря на набережной Невы. Есть директива Главного штаба с рекомендацией избегать имитации боевых атак, требующая обеспечения собственной безопасности, предотвращения столкновения и навалов и ещё что-то там про международную обстановку…
     Минёра тоже заклинило, и чёткого ответа «есть» не последовало. Вот те, нате. Готовились, готовились, а всё ушло в болтовню на партсобраниях. Да, в военное время проще: ввёл данные стрельбы – а они идеальные! – и «Пли!» А тут все аппараты заряжены боевыми торпедами. Есть, правда, возможность освободить два аппарата от торпед на случай аварийного выхода из затонувшей лодки. Надо освобождать, время уходит…
     Авианосец вот-вот поравняется с лодкой, а минёрское «есть» всё никак не прозвучит, да и зам с особистом скоро очухаются.
     И тут механик, самый большой оппозиционер и тайный насмешник над командирскими утопиями, нашёл выход! Он уже давно запрашивал «добро» продуть гальюны (не заполненным «под завязку» остался только докторский в изоляторе), но командир неизменно запрещал: продувание демаскирует лодку. Механик матерился и утверждал, что нас скоро по запаху учуют даже в Пентагоне.
     — …минёр!..
     — Комадир, – встрял механик, – готов произвести прострелку гальюнов! Эффект такой же, а пользы больше: не надо снимать давления с отсеков, тем более что оно и так избыточное, и расход воздуха на это дело меньше. И нарушения директивы не будет. А?
     Мысль сама по себе неплохая, но… как-то это…, а выхода другого нет…
     — Ну, это совсем другое дело, – обратился почти вышедший из оцепенения зам к начинающему тоже очухиваться особисту.
     — Ладно, механик, убедил, – сказал командир. – Продуть гальюны по команде.
     И сам – к перископу.
     В редких разрывах облаков проглядывала четверть рождающейся луны. Лунная дорожка убегала в сторону авианосца, надвигающемуся неумолимо, как крах капитализма.
     — Механик, турбину к даче хода приготовить. Что там с гальюнами?
     — Турбина готова, гальюнные аппараты второго и третьего отсеков к стрельбе готовы, – отрапортовал механик. – Есть предложение опустить перископ: кингстон продувки гальюнов на одном шпангоуте с перископом, недолго и оптику загадить…
     — Понял, понял, механик… БИП! Доложить данные стрельбы двумя «изделиями»!
     Выслушал данные, сверился по перископу и дал команду опустить его.
     — Механик, то-овсь!
     — Есть товсь!
     — Пли!
     — Есть пли! – отрепетовал механик. – Второй и третий, продуть гальюны, воздуха не жалеть!
     Через некоторое, очень маленькое, время в центральный пошёл характерный запах, и все завращали носами.
     — Товарищ командир, продуты баллоны гальюнов во втором и третьем отсеках. Замечаний нет.
     — Есть, механик. Поднять перископ!
     Подняли. Вот это да! Командир ошалело отшатнулся от окуляров, а затем опять прильнул.
     На авианосце пылал пожар! И ещё какой! Громадина продолжала следовать своим курсом.
     — Товарищ командир! В нашу сторону направляется цель номер три, дистанция тридцать, – доложил командир расчёта БИП.
     — Есть, – машинально ответил командир, не отрываясь от перископа. – Наблюдаю пожар на авианосце, записать в вахтенный журнал…
     В центральном все так и обалдели.
     — Доигрались! – первым пришел в себя и трагически завопил зам.
     — Разрешите? – и, не дожидаясь ответа, особист прильнул к перископу.
     Это – наглость. Это – борзость. Перископ – штука только для командира. Старлей сопливый, агент «два нуля», да к тому же из механиков… В другое время командир не стерпел бы и проучил юнца, но сейчас было не до того.
     — Пожар… на полётной палубе… ни хрена ж себе… – подтвердил особист.
     Что за чертовщина?! Ну, продули гальюны. Торпедные аппараты воздухом не простреливали. Вернее, команда была, но минёр… Минёр «есть» не сказал, а должен был, и отрепетовать команду должен был, а он молчал… Тогда что?
     Так думал командир, а все внимательно слушали, потому как думал он вслух.
     — А почему он молчал? – вступил в дело особист. – Может, он действовал?
     И особист перевёл взгляд на пульт вахтенного офицера с «каштаном». Тумблер торпедной палубы был включён! Все уставились на тумблер, а глаза зама начали наливаться справедливым гневом, как у Ивана Грозного, который убивает своего собственного сына.
     — Разрешите! – и снова без разрешения особист рванулся к «каштану». – Первый, торпедная! Ответить центральному! – надрывался особист в выключенный «каштан», надеясь первым выявить злой умысел.
     — Товарищ старший лейтенант! – не сдержался командир. – «Каштан» обесточен по моему приказанию с самого начала слежения за авианосцем. Отойдите отсюда и без разрешения…
     — Но ведь горит, и горит фактически! – не унимался старлей, пытаясь сдержать марку.
     — А чего это вас так огорчает? – съязвил командир. – Авианосец-то американский...
     И за телефон.
     — Связисты, запитать командирский «каштан», – и далее уже по «каштану»: – Минёр! Ты что там, умер или как?! Доложить количество боезапаса!
     — Товарищ командир, – прозвучало в замершем центральном, – боезапас без изменения.
     Минёр докладывал невозмутимо – ещё бы, откуда он знал.
     – В аппаратах столько-то, на стеллажах столько-то, выгрузку из аппаратов четыре-пять начать не можем, неисправно перезарядное устройство. Время на введение в строй выясняем…
     — Ну, минёр! Мо-ло-дец! – гневно-радостно выдавил командир. – Выгрузку отставить, а там разберёмся…
     Зам отлип от перископа, в который влез, пока шёл диалог с торпедистами. Ему хотелось ущипнуть себя и проснуться. Кошмар какой-то! Торпеды на месте, а авианосец горит! Ну, продули гальюны... Кто будет отдуваться за всё? Говорил же начпо: «Присматривай за командиром! Если что – одерни!» Уследишь тут за этим великовозрастным идиотом, как же… Но, скорее, говно – в буквальном смысле слова – подстроил механик. Этот куда опаснее – технократ…
     Крыша съезжала не только у зама. Но боевые посты и командные пункты бесстрастно делали своё дело.
     — Товарищ командир, цель номер три опасно приближается, дистанция пятнадцать кабельтовых… – прервал размышления и догадки доклад акустика.
     — Срочное погружение! Турбине вперёд девяносто три! Боцман, ныряй на сто метров!
     …Автономка закончилась досрочно. «Энтерпрайз» ни с того, ни с сего ушёл прочь от советского побережья восвояси, а лодке приказали скрытно вернуться в родную базу. В точке всплытия поджидал БПК с комиссией. Сразу же изъяли навигационный и вахтенный журналы, штурманские карты. Поочерёдно опросили всех свидетелей и участников «атаки», заставили письменно изложить события такого-то числа в ночь, с и по. И вырисовалось вот что…
     О присутствии в данном районе советской субмарины командир авианосца наверняка знал, а значит, знало и всё его охранение. Знал он также, что контакт с ней потерян. Это можно расценить, как отрыв АУГ от лодки, но дальнее охранение – тоже подводные лодки – всё равно должны были продолжать поиск. Наверняка знала о потере контакта и вся ходовая вахта авианосца. Знали, и потому смотрели в оба. И тут в лунной дорожке какой-то сигнальщик видит перископ. Докладывает, разумеется – у них за это дело крупная денежная премия, между прочим. Командование авианосца волнуется, луна прячется в облаках, и перископ скрывается (чтобы оптику в дерьме не запачкать). Все напряжённо пялятся на воду, оповещают корабли охранения, а авианосец идёт, не меняя курса, потому что самолёты заходят на посадку. Тут снова выглядывает луна, чётко виден вышедший пузырь – в лунной опять же дорожке – и акустики кричат, что слышат торпедный залп… Рулевой и не выдержал, повернул, уклоняясь от «торпед»... Так или иначе (история умалчивает), но самолёт не туда сел, врезался и загорелся.
     Факт состоит в том, что, по сведениям агентурной разведки и по дипломатическим каналам, в том месте и в то время, где наша лодка продувала гальюны, на авианосце произошел пожар вследствие аварийной посадки самолёта, врезавшегося в рядом стоящие, а в довершение всего авианосец ещё и слегка влепил носом в борт своего же крейсера «Белкнап». Опять же, через военного атташе производился запрос о наличии в том районе советских подводных лодок. Разумеется, вежливо ответили, что никаких лодок нет, а ту быстренько вернули…
     На пирсе экипаж встречал лично командующий флотом. После оглушительного «Здравия желаем!» ком поблагодарил экипаж за службу.
     — Служим Советскому Союзу!!! – опять же оглушительно заорали подводники…
     И всё. Ни речей. Ни митингов. Ни разносов. Ни наград, ни благодарностей, ни грамот, на худой конец. Зачем приехал?
     — Старпом!
     — Я!
     — Действуйте по плану, а мы тут с командиром маленько побеседуем, – и в курилку на корень пирса.
     — Ни хрена себе! – выразил общее недоумение механик. – Неужто снимут?! Вот бы и меня!..
     Он давно мечтал о переводе на берег под любым соусом, ровесник командирский.
     — Всем вниз! – старпом пресёк механические разглагольствования, и народ полез в прочный корпус.
     Монолог комфлота в курилке (достоверность – плюс-минус):
     — Ну что ж, родной, одну свою мечту ты осуществил. «Энтерпрайз» минимум на полгода выведен из строя. За это не грех и Героя дать. Но – не судьба. Подписывается международное соглашение о предотвращении конфликтов в море и воздухе путём запрещения имитации боевых атак. Табанили его только америкосы. Теперь, может, и они поймут его пользу, потому как ремонт «Энтерпрайза» им в копеечку влетит. Но тебя там не было. Понял? И экипажу объясни. Ну, органы возьмут подписку о неразглашении, само собой… Объяснять янкам, что ты не имитировал торпедную атаку, а просто гальюны продувал, никто не станет. Во-первых, это их только разозлит, а во-вторых, смешно просто. Ещё возьмут и не подпишут соглашение, реванша искать будут. ТАСС уже сообщил об аварии на «Энтерпрайзе» и заявил, что наших кораблей в этом районе не находилось. Так что, извини, вот тебе орден Красного знамени – это всё, что в моих силах. Да и вообще, не пора ли ему на покой? – командующий повернулся к комдиву. – А то ведь, насколько я знаю, ещё одна мечта осталась, неосуществлённая. Есть места?
     — Найдём, товарищ командующий. Это – последняя автономка. Готово представление на перевод в учебный центр, начальником «тактического» цикла.
     — Давайте мне, я сразу подпишу. Ты как, согласен?
     — Так точно, согласен, товарищ адмирал, только вот… есть ещё просьба…
     Комдив обречённо развел руками: мол, что с ним поделать.
     — Ну, говори, – насторожился ком.
     — Мечта осталась неосуществлённая…
     «Ну точно, чокнутый, – одновременно подумали оба адмирала. – Может, его сперва в госпиталь, к психиатрам?»
     — …но мой механик утверждает, что она неосуществима. А объяснить толком не объясняет, времени не хватает никогда. Да и стрельбу эту с гальюнами – это он придумал…
     — Ну и куда ж ты клонишь? – первым начал соображать комфлота и даже улыбнулся.
     — Мой годок он, товарищ командующий, только с Дзержинки, ходатайствую о переводе механика в учебный центр на «механический» цикл.
     — Всё?
     — Так точно, всё.
     — Ну что ж, иди... Инрайт*. Комдив, готовь представление и на механика. Пусть там вместе разбираются со своими мёртвыми петлями. Только в штопор не войдите, – ком весело погрозил пальцем и протянул на прощание руку.

     * Инрайт - капитан американской лодки "Арчер-фиш", потопившей в 1944 году японский суперавианосец "Синано".

Морской козёл

Музыка: Сигизмунд Кац Слова: Владимир Дыховичный

В матросском нашем кубрике
Среди весёлой публики
Садимся на досуге мы за стол,
И кости вынимаются,
И с громом забивается
Морской и знаменитый наш козёл!

Припев:
- Забьём козла, козла, браточки?
- Забьём, само собой!
- Так стукнем раз и стукнем два,
Точка! Добой!

Зашла, по морю рыская,
Подлодка к нам фашистская,
И катерники встали от стола.
Ну что ж, сыграем партию,
Теперь - в игру азартную
Фашистского подводника-козла!

Припев.

Шёл транспорт прямо в Хельсинки,
Но, как поётся в песенке,
Нарвался на подводников козёл.
Знакомыми дорожками
И с рожками, и с ножками
Под воду он балтийскую ушёл!

Припев.

Козлы с морской пехотою
Встречались с неохотою, -
Слыхали мы, до них она дошла!
Скривили немцы физии -
Остался от дивизии
Лишь запах, характерный для козла.

Припев.

Козлы - они блудливые,
Козлы - они бодливые, -
Забрался немец в русский огород!..
Забьём козла со злостью мы,
Сыграем дружно в кости мы -
Костей своих фашист не соберёт!

Припев.